Тони Баратта называет эту виллу под Вашингтоном “выстраданной” – ради нее хозяйка отказалась от уютнейшего луизианского особняка XVIII века. Съехавшись с новым мужем, который привел с собой двух дочек от первого брака, она поняла – разместить новоприбывших вместе с ее тремя сыновьями в старом доме не получится. Пришлось семье покинуть исторический особняк и перебраться в еще пахнущую краской новостройку с шестью спальнями.
Семейная гостиная представляет собой коллекцию разных клеток. Большая часть мебели найдена в провинциальных английских антикварных магазинах и переобита тканями по дизайну Даймонда и Баратты.
Дизайнеры не хотят говорить ничего дурного про архитекторов этого типового дома. “Наше дело не судить, а исправлять. В конце концов, каждый новый период жизни должен начинаться с чистого листа и новой кровати, – философски замечает Даймонд. – Так и рождается традиция”. А если в чем Даймонд и Баратта и преуспели за свою карьеру длиною в четверть века, так это в придумывании семейных историй. Даже в таких непростых условиях.
Роскошный гобелен на полу в каминном зале (как эту комнату называют хозяева) сделан на заказ по мотивам знаменитых гравюр Натаниэля Карриера и Джеймса Меррита Айвза.
Дом совершенно не подходил для создания классического интерьера – а речь изначально шла именно о нем – и был рассчитан на большую, лофтового типа, зону внизу. “Стены были ровными и белыми, а потолки до смешного высокими на первом этаже и катастрофически низкими на втором – в общем, все стандартные проблемы американской застройки”, – вспоминает Баратта.
Столовая оформлена во французском стиле — обивка стульев повторяет столовый гарнитур из Фонтенбло.
Хозяйка же мечтала о доме, где соединятся американское кантри и французский дворцовый стиль. Для того чтобы помирить их в одном интерьере, декораторам пришлось немало потрудиться. Сначала они закупили километры строгих лепных профилей для всех комнат, а потом занялись мебелью.
Антикварная кровать оказалась слишком узкой по современным меркам — пришлось ее расширять. Но Даймонд и Баратта сделали это так удачно, что ни одна часть богатого декора не пострадала.
Даймонд и Баратта обивали торжественные кресла в стиле Марии Антуанетты классической клеткой и искали по парижским антикварным кровать XVIII века, которая подошла бы к обоям с деревенскими цветочками. “Ничего страшного в этом нет, – говорит Даймонд. – Для нас это был еще один счастливый повод убедиться в том, что на свете все возможно. Ну и заняться своим любимым делом – безудержным шопингом”.
Рисунок плитки с арбузами и клубникой Даймонд и Баратта согласовали с младшими членами семьи.
После того как все покупки были сделаны, все эскизы утверждены и все необходимые приготовления закончены, наступил торжественный момент расстановки новоприобретений в интерьере. “Очевидцы уверяют, что в день завоза мебели я впадаю в священный транс, – рассказывает Даймонд. – Двигаюсь и говорю как настоящий зомби. Что‑то подобное я читал в книге знаменитого декоратора Систер Пэриш. Она писала: “Я как инопланетянка. Вы можете точно знать, куда хорошо встанет этот диван, но я вижу это третьим глазом. И всегда оказываюсь права”. Вот и со мной так же”.
Умывальник в одной из многочисленных детских.
Хозяйка дома привезла эти шторы с цветочным рисунком из своего старого дома — все остальное в малой гостиной подбиралось под них.
Свежие комментарии