Декоратор и театральный художник Оксана Ярмольник рассказала, как ей удалось воссоздать в новом доме атмосферу старой “чеховской” дачи.
Гостиная. Мягкая мебель и журнальный столик, Roche Bobois. У камина — столик, Marcchetti. Канделябр, Provence & Fils. Протянутая на потолке открытая проводка марки Gambarelli превратилась в декоративный элемент.
"Не люблю слово “коттедж”. Дача – совсем другое дело, – говорит Оксана Ярмольник. – А что такое дача? Прежде всего удовольствие, особый, размеренный образ жизни и самые счастливые воспоминания детства. Место, которое дает тебе чувство защищенности". Сама Ярмольник живет за городом уже тридцать лет. Так что дом, который она оформила в Красной Пахре для семьи с двумя детьми, суммирует ее личный опыт. “Я все свои проекты делаю как для себя”, – признается декоратор.
В прихожей — скамья, Provence & Fils. Гравюры Ярмольник привезла из Италии.
Отчасти придуманный Оксаной интерьер навеян самим участком – дом стоит на месте давно разрушенной усадьбы, от которой не осталось ничего, кроме старых лип. Но декоратору хватило и этого, чтобы “поймать” дух места. К тому же заказчики обратились к ней сразу после того, как въехали в новую московскую квартиру, оформленную в строгом современном ключе, и сказали, что загородный дом видят совсем иным.
Кухня-столовая. Кухонный гарнитур, Mark Wilkinson; буфет, Grange; скамья и стол, Provence & Fils.
Оксана решила сделать здесь нечто вроде чеховской дачи – не точную историческую реконструкцию, а литературный образ. “Я много лет проработала в театре, поэтому для меня важно не дизайнерское решение, а атмосфера, – говорит она. – Должно быть ощущение, что в доме живут давно. Хотя это не значит, что обязательно наполнять его антиквариатом и состаривать стены. Всё может быть идеально новым”.
Обеденный стол, накрытый вязаной французской скатертью, окружают стулья, Grange. Сервант, Roche Bobois; люстра из магазина Emile Marqu.
На самом деле без состаривания, конечно, не обошлось. По рассказам Ярмольник, художники долго экспериментировали с декоративной покраской, пока не получили требуемый живописный эффект – стены и потолок кажутся выцветшими от времени. Местами на дымчатых поверхностях появляются четкие линии открытой, как в старых домах, проводки – с белыми керамическими изоляторами и металлическими трубками, в которые упрятаны провода. Правда, само оборудование современное, как и мебель, которая стоит в комнатах.
Спальня хозяев. Кровать, Roche Bobois; комод и светильник, Provence & Fils.
Крашеные комоды и глубокие кресла-бержеры сразу выдают свое французское происхождение, но декоратор проблемы в этом не видит – влияние Франции у нас было сильным всегда, а ощущение от этих вещей абсолютно правильное, ностальгическое.
Кабинет. Стол, Artcopi; диван, Halo; шкаф, Félix Monge.
“Когда я приезжаю в маленькие городки на Атлантике, кажется, что там не было ни войн, ни революций, – говорит Оксана. – Как будто там ничего не менялось с тех пор, когда туда в 1913 году приезжала моя бабушка: няни всё так же прогуливаются с малышами в матросских костюмчиках, а девочки носят черные лаковые туфли с белыми носочками. Мне нравится такая жизнь”.
Спальня старшей дочери. Мебель, Roche Bobois.
В этом интерьере тоже есть ощущение, что он был скроен по фасону столетней давности, и с тех пор в нем ничего не менялось. С одной стороны, ясно, что это просто фантазия на тему дореволюционного прошлого. А с другой – фантазии у Ярмольник настолько убедительные, что кажется, именно так всё и было. Точнее, так оно и есть, ведь хозяева дома уже справили здесь новоселье.
Свежие комментарии