Гуру американского кино режиссер Джеймс Айвори, автор таких классических фильмов, как “Комната с видом”, “На исходе дня” и “Джефферсон в Париже”, рассказывает о своем доме в штате Нью-Йорк.
“Мой дом в штате Нью-Йорк имеет для меня особое значение. У писателя и коллекционера Марио Праца была когда-то в Риме большая квартира, о которой он написал упоительную книгу под названием “Дом жизни”. Прац писал, что каждый предмет в квартире был для него связан с памятью – о человеке, о месте, о важном событии, о чем-то личном, о любви. Его книга – увлекательное путешествие в глубину памяти: рассказывая о вещах, он раскрывает свою жизнь.
Мой дом для меня точно такой же: это символ меня, моего прошлого. Мне уже под девяносто, прожил я немало, и этот дом – неотъемлемая часть моей личности. Я прожил и проработал тут так много лет – половину жизни, причем самую ее продуктивную и увлекательную половину; без этого дома я утрачу часть себя.
Предполагается, что проект сделал французский эмигрант, архитектор Пьер Фару, где-то в середине 1790-х годов. Он построил ряд похожих домов в штате Нью-Йорк – все в стиле французского неоклассицизма/американского федерализма, придуманного Бенджамином Латробом, архитектором, спланировавшим Вашингтон и “ответственным” за красивейшие постройки столицы.
Как большинство архитекторов-новаторов той эпохи, Фару любил играть объемами построек – зеркальными поверхностями, геометрическими формами, овалами и многоугольниками: все по следам моды, которую Томас Джефферсон привез из Парижа. В моем доме на трех этажах есть по две восьмиугольные комнаты, всего шесть.
В 1975 году, когда я купил дом за восемьдесят тысяч долларов (это была моя первая недвижимость), от ван Ренсселаеров в Нью-Йорке не осталось и следа, их обширные земельные владения были разделены. Но некоторые дома сохранились. Моему особенно повезло – в XIX веке за ним хорошо следили, отреставрировали и слегка увеличили. Элегантные, сухие интерьеры остались нетронутыми, а вот фасаду в 1840-х сделали “подтяжку”: добавили террасу со стройными белыми колоннами и островерхой крышей.
Мы много ездили на Восток, всегда такой манящий, – индийские корни нашей компании заметны всюду, особенно в подборе тканей. Декораторы, работавшие над фильмом “Джефферсон в Париже”, оставили след – в доме много вещей во французском стиле. Мадлен Кастен тоже оказала влияние: работая во Франции, мы как-то купили ее квартиру.
Но все это было бы поверхностным и случайным, если бы не строгий глаз декоратора Джереми Рускони – он привел романтизм, с которым мы подбирали вещи, в согласие с нашими бытовыми нуждами, велел мне покупать только качественный антиквариат и вообще все в доме “причесал”. Мой “дом жизни” многим ему обязан.
Летними ночами, когда в доме горят все огни, если смотреть на него с газона, он напоминает корабль, который гордо, хотя и с легким креном плывет в неизвестность под тихую музыку. Может, он и столкнется с айсбергом Времени, но пока еще на плаву, и я все еще на борту, окруженный багажом прошлого – всем, что я и мои близкие, как восторженные и жадные до прекрасного сороки, тащили в гнездо всю жизнь”.
Свежие комментарии