В гостях у Михаила Пореченкова

Съемочная группа  побывала в гостях у Михаила Пореченкова, чтобы выяснить, что он делает те шестьдесят пять дней в году, когда не занят работой. Рассказывает Татьяна Филиппова.

Прежде чем отправиться в дом Михаила Пореченкова, я решила расспросить своих подруг, чьему мнению я привыкла доверять, с какими качествами ассоциируется у них образ, созданный им на отечественном экране. “Брутальный”, – ответила первая не задумываясь. Вторая удивила меня определением: “Смешной”. Третья, подумав, сказала: “Надежный”. Вот-вот, надежный! 

 

Ровно это и пришло мне в голову, когда мы оказались перед домом. Бревенчатый, светлый, основательный. Точный портрет его хозяина. Я было собралась спрашивать, откуда он вез лес и сколько месяцев его сушил, но тут выяснилось, что дом строил не сам ­Пореченков, а его жена Ольга.

– Да когда же мне? – объясняет хозяин дома. – Я тут подсчитал: из 365 дней в году 300 я на работе.

 

Ольга Пореченкова построила дом в Подмосковье за два года. Тем, кто сталкивался с подобной ситуацией, понятно, что это почти что подвиг. Совершить его Ольге помогло образование, полученное в Петербургской академии художеств, а также питерский архитектор Андрей Ююкин, вместе с которым она сейчас работает над новыми проектами. Один из последних – ­московский дом Константина Хабенского, ближайшего друга семьи Пореченковых. Их двоих, Хабенского и Пореченкова, Олег Павлович Табаков пригласил в 2003 году во МХАТ. Они по-прежнему играют в одном из самых популярных спектаклей театра, шекспировском “Гамлете”, где Хабенский исполняет роль Клавдия, а Пореченков – Полония.

 

Кроме работы в театре, Михаил Пореченков снимается в кино, ведет передачи на телевидении и продюсирует собственные проекты, которые практически не оставляют ему свободного времени. Дом остается на попечении жены.

– Если нужно что-нибудь подтащить, пе­ренести, сдвинуть или забить – это, конечно, моя забота. Но только в случае, если я дома, что бывает нечасто. Сейчас я почти полтора месяца отсутствовал – был в Петербурге на очень тяжелых съемках. Завтра опять поеду в Питер, потом в Киев, потом опять в Петербург, потом вернусь, и будет еще одна картина – в Аргентине.

На кухне, где ведущему “Кулинарного по­единка”, казалось бы, самое место, Пореченков бывает крайне редко. Готовить, по его словам, он как не умел, так и не умеет, а телепередачи воспринимает скорее как способ поговорить с интересными людьми о тех важных вещах, которые в России обычно обсуждаются за накрытым столом.

Что мне оставалось после этого? Только попросить хозяина пройти в кабинет – пространство, где мужчина может остаться наедине с самим собой и самыми важными предметами в его жизни. Для Пореченкова это восемь единиц стрелкового оружия, хранящиеся в сейфе фирмы Browning, – пять гладкоствольных винтовок, примерно таких, какие использовались в 1812 году на Бородинском поле, и три нарезные. 

– Мы ездим на охоту каждую осень, если получается. Лось, кабан, заяц, лиса.

Пока Михаил рассказывает об особенностях охоты на разного зверя (“Пошел на медведя – готовь подстилу, пошел на кабана – готовь могилу”), я рассматриваю голову кабана над сейфом: неужели реальный трофей?

– А как вы думаете, почему я его повесил?

 

Помимо охоты, которая в жизни настоящего мужчины всегда имеет особое, не понятное обычным людям значение, Пореченков больше всего любит возиться с детьми. Их в семье трое: семилетний Миша, пятилетняя Маша и Петр, который появился на свет в июле. Миша пока увлечен хоккеем. Маша, судя по тому, как она позирует фотографу, будет актрисой. “Не дай бог”, – говорит Пореченков. Маленький Петя пока не ­выказы­вает профессиональных пристрастий. 

 

Есть в домашней жизни Пореченковых секрет, который мы не в силах сохранить. Это вид из окна спальни. Участок, на котором построен дом, граничит с лесом, и перед окном растут две могучих ели, каждой не меньше сотни лет. Стоит их заметить, сразу понимаешь, почему диванчик в спальне развернут лицом не к телевизору, а к окну. В отличие от телевизионной, эта картинка никогда не надоест.