На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Квартира, дом, дача

210 288 подписчиков

Свежие комментарии

  • Анна Жданова
    Кошмар!Гости останутся с ночевкой  и все будут вместе спать и пукать...Сделали на 74 «кв...
  • Катя Плетнева (Плетнёва)
    Ужас... Как тут жить???? Разве что сдавать для светских мероприятий...Сделали на 74 «кв...
  • Traveller
    А у меня огурцы круглый год на столе. Причём самые разные. И если нет в каком-нибудь магазине, то иду в соседний.🤣Первый урожай огу...

Подземные клады Москвы

клады

Минувшим летом раж благоустройства в центре Москвы поднял из под земли множество интересных вещиц. Обнаружились подвалы монастыря на Петровке, на Тверской находили кувшины и черепки, подпирали остатками белого камня у Кремля железные заборы с полосатыми сетками и надписями «Моя улица».

Подруга с сыном, поковыряв у Елисеевского детским совочком песок в траншее, обнаружила там настоящий череп, и в ужасе капитулировала с места раскопа, забросав череп песком, от греха. На Тверской раскопали экскаватором и частично уничтожили деревянную, дубовую мостовую, по которой ездили еще опричники Ивана Грозного. Власти Москвы обещали закатать ее под оргстекло. Интересно, выполнено ли обещание?

Все благоустройство проходило в этот раз скандально, быстро, разрушительно для исторического, древнего пласта города. Но! Есть еще в Первопрестольной люди, что неприметно ходят вдоль очередного раскопа и спасают настоящие сокровища. Ну, конечно, не золото-бриллианты, а вполне пригодную старину. Например — синяки и фуфирики, чернильницы и битое стекло с надписями и гербами. За сим умолкаю, и передаю слово замечательному расказчику и археологическому энтузиасту — Илье Боровикову. С его согласия от души, публикую здесь великолепные фотографии находок «из под ковша экскаватора». Чудесные комментарии оставляю неизменными, насладитесь хорошим слогом настоящего москвича, знающего толк в предмете, о котором рассуждает:

Орластные фуфыри — наследство поздней империи

В московских недрах нет золота и самоцветов. И всё же в этом тощем суглинке залегают россыпи, жилы и друзы волшебных ископаемых. Особые настройки зрения помогут нам различить параллельную реальность, увидеть Клондайк и Юкон драгоценного хабара под ногами вечерней депрессивной толпы. Изразцы тут вместо драгоценных камней, средневековое стекло вместо жемчуга и янтаря. А есть ещё Орластые Фуфыри – наследство поздней Империи. Они как серебряные слитки.
..До них сквозь толщу земли доносилась далёкая вибрация революционных броневиков в 17-м и ноябрьских танков в 41-м, а они так и лежат, как легли, высыпанные году эдак в 1899-м, поутру, расторопной краснощёкой горнишной.

Признаки гнезда фуфырей рисуются по отвалам. Данный материал не представляет интереса ни для археологов, ни для землекопов, ни для простых граждан. «Вторичные признаки» месторождения, размазанные землеройной техникой, сутками валяются кругом, ожидая фуфырофила.

Многокилометровые вскрытия древней Москвы, сделанные этим летом, помогают отследить месторождения чудесных ископаемых. Траншеи, идущие по красным линиям улиц, редко задевают фуфыриные россыпи – всё же их кристаллизация шла на задних дворах, в укромных щелях и ямках. Однако в редких счастливых случаях ткань запредельной реальности оказывается прорвана и нас ждёт портал Али-Бабы.

клады

Вот пожалуйста: Садовая, но старая линия домов стояла ближе и траншак идёт прямо по фундаментам, в щебень дробя их большемерный кирпич и белый камень, потроша также и прилегающую к ним «руду». Осколок «Кузнецов в Твери», медяк Николая 2, дозатор от парфюмерного флакона… Немножко «лысых» бутылочек… «Но признаки эти вторичные! А ты признаки видел первичные?»
«Она была вроде призрака,
Никакого не видел я признака!»,
часто отвечает фуфыриный мародёр, нахававшись порожняков.
Ну где же:
«…От полуторки свеча,
Два клеймёных кирпича,
Три фуфырика орлёных:
В них – столетняя моча!»
Как вещает старая мародёрская песнь…?
Нема.
Шушршимся дальше…

Ведомый этой «звездой глубин», забыв обо всём, с пламенным мотором вместо сердца, старатель мечется по барханам, сгребая какие ни попадя реликвии… Бутыль из-под «аглицкой горькой», флакончик от эликсиру «Яковлевъ в Москве», здоровенный битый фуфырь молочного стекла…

клады

А это что?!…
Выкинутый из кабельной ямы, мирно ждёт нас мега-фуфырь из-под минералки «Николай Ланинъ в Москве».
Это тот самый Ланин, с чьими «фруктовыми водами» герой Чехова ассоциирует девушку 16 лет.
А ещё этот Ланин, король газировки, придумал дешёвую имитацию шампанского по 1 руб. бутылка – прародительницу нынешней «Надежды» — от которого у подгулявших ресторанных ухарей по утрам трещала голова.

клады

В общем, Ланин не обманул. На борта вывернута шикарная россыпь. Многое, конечно, раздавлено гусеницами, но стекло настолько добротное — мраморной толщины — что порой умудряется утонуть под колесом, но не треснуть.
Среди массивных аптечных флаконов притулилась чашечка «На память» — трогательно- хрупкая реликвия последних золотых лет империи перед началом векового реалити-шоу ужасов.

клады

Поводив жалом по отвалу, мародёр, наконец, суёт конвульсирующий от возбуждения хобот в траншею.
Все мысли об одном – подержать за вымя само месторождение.
Или опять оно целиком срыто?!
Где…? Где…? И о радость! – из стенок торчат чудом уцелевшие фуфыри, паля драгоценное место.

клады

Тут главное не горячиться и не тянуть находку за нос, а сначала обкопать… Точнее: фуфыри не копают лопатой, а теребонькают цопалкой. Двузубая особой конструкции цопалка – каждый её параметр отрегулирован вековым опытом фуфырного промысла — округло и безопасно скользит по стеклу, при этом эффектно выскребая спрессовавшуюся вокруг «тифозную органику».
Растеребонькали, вынули… ну чо…?! Лысый – не лысый…?

клады

Продолжаем разговор:
«Два часа кидал я глину…
Дай, товарищ, мозолину!»

клады

Уксусная эссенция на 4 литра. Редчайшее и самое желанное всеми архео-вурдалаками синее стекло. Даже глазам не верится:
«Копанул я синевы…?
…Дай курнуть ещё травы!»

клады

Сомнений нет – мы нацопали жирную галактику фуфырей.
Костяная зубная щётка – хороший признак, люди значит тут жили культурные и небедные: нас ждут не только лысые чекушки «Казённой», но и зозулистый парфюм!

клады

Вот и открылась загадка происхождения фуфырей.
В углу московского двора, в тени огромного старого дома, облепленного акантом и головами дриад, больше века назад была вырыта и обшита досками двухметровая яма. Примерно с 90-х годов XIX века и до предреволюционных лет дворники да горничные постепенно заполняли её тем, что для археолога презренная позднятина, для землекопа – грёбаный мусор… А археозавру — чистый кайф !
Экскаваторы сокрушили три четверти этого сундука с пиастрами, но один угол чудом уцелел… Вон оттуда выглядывает сосало смирновской рябиновой настойки… Стекло тонкое, как у электрической лампочки, но бутыль совершенно цела — полёживает себе спокойно в мягком тифознике, среди истлевших лайковых перчаток, шинельного сукна, выеденных устричных раковин…
Дом нависал над раскопом, окна его гасли и археолух, выцопывая очередной фуфырь глядел на них, размышляя о столь разных былых его жителях, накидавших столь разного шмурдяка

клады

Как мелкие серебряные слитки, сыплются с лопаты нано-фуфырики… Товарищ, не брезгуй ими. Кроме орла размером с комара, их порой опоясывает надпись: «безплатно»… Это парфюмерные пробники, раздававшиеся на каких-то презентациях, что ли, ради рекламы… Духи должны были испариться без остатка, но внутри фуфыря сохранился налёт подозрительного белого порошка… Кокаин? Такой мелкий фуфырик удобно носить на цепочке, прятать в декольте… Мрачный дворник вымел его из комнатушки вместе с прочим хламом, оставленным жиличкой, а куда она девалась, что с нею сталось на тёмных бульварах Москвы — Бог весть.

клады

Квартира с большими окнами во втором этаже особенно шикарна, а в яме – флаконы от шикарных одеколонов. Вот это – Ралле и Ко. Здоровенный, «в полведра». Наверное, апартамент о семи будуарах весь насквозь им благоухал, пока пролетарский чад семижды семи примусов не вытравил буржуазное амбре… Жаль, безносый. Впрочем, «такой же» у негритёнка справа на рекламе. Безносость только повышает ценность фуфыря: может как раз этот самый негритёнок, зараза, и кокнул!

клады

Надо представлять себе всю роскошь, на грани избыточности, тогдашнего парфюма – дизайн флакона, шрифтовая работа по стеклу, пробка, полиграфия этикетки, лента, коробка — всё это было истинным шедевром имперского дизайна, созданного на острие тогдашнего культурного максимума.

клады

«Гей, товарищ! Что за чудо!
Фуфырей мерцает груда!»
…До них сквозь толщу земли доносилась далёкая вибрация революционных броневиков в 1917-м и ноябрьских танков в 1941-м, а они так и лежат, как легли, высыпанные году эдак в 1899-м, поутру, расторопной краснощёкой горнишной…

клады

Начинаем с наслаждением разбирать фуфыриное лежбище.
Орластый парфюм Ралле, Сарептская горчица Глича, провизор Остроумов… И несколько штук подряд – Кёллер на Мясницкой…

клады

Ещё бы, Мясницкая рядом — и характер фуфырей чётко очерчивает данную локацию. Два-три поколения всем двором бессменно бегали за снадобьями только туда, в Мясницкую аптеку.
И так всегда в подземном нашем царстве. На Бауманке будут преобладать фуфыри с Басманных аптек, на Третьяковке – с Пятницкой аптеки, на Пресне будет главенствовать Кудринская…
Это чудесная, по-хоббитски уютная географическая дефиниция – нечто совершенно утраченное в современной глобально-обезличенно-эффективной-нео-Москве

клады

Самая распространённая фуфыриная порода – Никольская аптека Феррейна
А тут во дела – просто Никольская аптека!
Никак – фуфырь до 1862 года, когда Никольская аптека была куплена Ферейном и его имя стало отливаться на стекольной марке?
Приятная редкость

клады

Торговая реклама на фаянсе – тема, заслуживающая особой истории
Хороши также и трудовые руки чОрного археолога
Город спит – они работают

клады

Уже давно наша цопалка выжбонькивала волнующий душу сигнал «стекольный кругляк» в тайной глубине.
И вот, наконец, показалось бутылочное тулово, заявляющее: «ХАМ!»
Но мародёр не обижается, а наоборот, высунув язык, с растущим азартом теребонькает…
Потому что знает: тут приютилась шикарная бутылетта от пива Хамовнического, вся в орлах и вензелях – что твоя царская фрейлина на балу!

клады

Любой архео-ухарь мечтает о подобной бутыли, но редки они на подземных пажитях.
Мародёр не спешил. Он то и дело перекуривал…Нарочито неспешно почёсывал зад… Он знал – ОНА НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ЦЕЛОЙ
И всё же, с учащённым пульсом и безумной надеждой, он медленно очищал бутыль, подымаясь от зада к шейке… от зада к шейке… скола всё не было… скола всё не было…

клады

-ПАДЛААА!, — разнёсся по старинному двору ночной унылый рёв.
Бутылка всё-таки оказалась с отбитым горлом. Какой-то подгулявший разночинец в пьяном угаре, не заморачиваясь с дёрганьем пробки, открыл хамовёшку «об стену». Может быть, кокнул об угол вон той самой проездной арки во двор, к утреннему недовольству дворника, сгрёбшего осколки в нашу яму…
— Правильно Ленин устроил вам всем кузькину мать в 17-м году!, — в сердцах орал на предков несправедливый мародёр, грозя кулаком в уснувшие окна и сердито пихая какую ни есть поживу в защёчный мешок…

клады

Впрочем, соседняя пядь земли тут же предложила утешение в виде здоровенного фуфыриного зада.
Внутри не было земли, и в космически-чистом вакууме на стенке бутылочной «линзы» висели капли конденсата, испарённого воздухом конца 19 века…
Неужели фортуна встала раком и этот будет лысым?! Переворачиваем, и…

клады

…примиряемся с действительностью! На обороте мощное литьё, пузатый орёл, рельеф которого запускает вовнутрь фуфыря блики, катающиеся как ртуть. Он холодный и тяжёлый, вот именно что слиток серебра! Душа запела.

клады

Пока лихой копарь превратился на время в «траншейного фотодрочера», его подельники не дремлют, дёргая один за другим пистуястейшие фуфыри! Оп-па! Что это там такое подмигивает из тифозника?! Ба-а-а..

клады

Это небольшой, в ладонь, но толстостенный и чистый как слеза (только капля маслица на дне) флакон от масла для швейных машин. Оная изображена во всех деталях и завитушках на фуфырином боку. Машинка, небось, строчила по ночам неподалёку, в соседнем флигеле. Много на ней сшили рукавиц для русской армии в Галиции, прежде чем целый флакон масла извели. Машинка, кстати, не Зингер – а «Поповка». Русский аналог иноземному чуду. Торговый дом Попова производил машинки, ещё прозванные «белоручками» за то, что их приводная рукоять была из белого фарфора…
— …Чё-ё?! А я блин не знал, и когда находил такие рукояти – выбрасывал, думал, это спусковая блямба для царёвого толчка (((…

клады

Чё-то попёр фуфыриный техноген промышленной эпохи. Флакончик какой-то жидкости от химиков Шемшуриных. Он же, мытый, справа… С непонятным значком, каковой ещё только предстоит разгадать…

клады

клады

Наконец, проклюнулся и крупняк.
Шикарная бутылка «Искусственных минеральных вод».
На ней свежий скольчик – бетонная стена Благоустройства шагнула вплотную.
Будучи сырой и лишённой кислорода, бутылка извлекается окрашенной в будничный цвет. Но в считанные минуты она, буквально на глазах высыхая и принимая воздушную ванну, зацветает изумрудной патиной.

клады

Как поётся у мародёров:
«До утра из ямы льётся
Звон лопат да зычный мат,
Пиво вёдрами там пьётся,
Фуфыри в рюкзак летят… »
Оглянешься – а кругом-то глубокая ночь, метро закрыто, огни погасли.
А прикинешь время – ого! – шесть часов непрерывного махания лопатой…
Всё тело ноет, руки повисли, башка чугунная
Но тяга такая сильная, что никак не рассасывается, лопата словно сама махает
Нужен какой-то красивый финальный аккорд, чтобы попуститься, сорвать превратившиеся в лохмотья перчатки: шабаш!
И вот этот аккорд прозвучал.

— Русский!Хлебный! Квасъ! На кипячёной, вашу маму, воде!!!
Как бушмен головою Кука, счастливый мародёр тряс «Квасъ» и радостно бесился на отвалах…
Редчайшая, никем прежде не виданная бутыль – красавица: прозрачная торпеда, вся обмотанная гирляндами надписей, адресами фирмы (пережившей все лихолетья да нашествия — и в эпоху благоденствия разровнянной лужковскими бульдозерами) и пятизначных телефонных номеров, которые так и тянет набрать, но почему-то жутко.

клады

Тем временем ночь спускается на московские задворки. Но мародёр видит и во тьме своими покрасневшими очами вурдалака. От зрелища толстых слоёв тифозника, смешанного с фаянсом, стеклом и битыми глиняными корчагами, археозавр пускает с клыков ядовитую слюну и всё энергичнее вгрызается в отвалы:
«Назад ни шагу,
(Гр)еби корчагу!»

клады

Находка окончательно меняет ночные приоритеты: азарт поисковика сменяется озабоченностью собственника, тревога за уже накопанный хабар перевешивает тягу непознанного. Хотя бытовки со спящими мОнтерами далеко, хотя милиция, если и тормознётся рядом, то, скорее всего, дружелюбно выслушает пару краеведческих баек (истинная отдушина рабочей ночью, которая всё остальное время по локоть в дебоширах, бомжах и мигрантах) и, пожелав удачи, уедет… Всё равно пора уносить ноги, ведь во враждебной среде, чреватой множеством случайностей, археозавр готов тысячу раз наплевать на собственную шкуру, но не согласен рисковать даже самым лысеньким фуфыриком.
Под конец видим, что старинные трубы водопровода из превосходной глазурованной керамики – тоже в царёвых чекухах «Преемниковъ Ефимова и Ко».

клады

И безвестной кокаинетке, и шикарной даме со второго этажа, и немытым футуристам, и всем прочим воображаемым персонажам, чьи привидения вились вокруг всю ночь, подавали эти трубы воду. Кстати, очень чистую — изнутри ни миллиметра налёта.

Почти все эти трубы разбиты при строительных работах, оно и понятно, для государства это не ценность. Но археозавры по своей наивности видят и в данном мусоре что-то берущее за душу и, с трудом отыскав две целые трубы и прихватив их – на сдачу в дружественный музей – растворяются во тьме московских закоулков.

клады

Большинство этих вещей найдёт своё место в скромном народном краеведческом музее, будет отмыто, склеено, снабжено ярлычками…
Но есть особый кайф в том, чтобы, ввалившись домой в 5 утра, выгрести на стол грязную помойку как она есть, во всём её хаосе и безобразии, сфотографировать.
Так, это мы выпотрошили карманы…

клады

Это вытряхнули из пакетов, волокшихся в руках…

клады

Мелкий антиквариат, обильно пересыпающий Орластые Фуфыри – их историческое приданое – заслуживает отдельного рассказа.
Чего стоят медяки в подкладках истлевших сертуков и в подошвах стёртых штиблетов, платяные щётки, изношенные до кости, резные перламутровые перчаточные пуговички.
Стекло от пенсне – перегородка между чьим-то внутренним миром, исчезнувшим без следа, и внешним, который постигла та же участь.
Ни того, кто смотрел, ни того, что он видел. Только стекло осталось.

клады

Ну, а теперь развернули свою долю, драгоценный свёрток из рюкзака.
Орластые Фуфыри удивлённо моргают на цивилизацию и медленно обсыхают.

клады

Среди всевозможной русской бытовухи нежданно выныривает поллитровка из-под французского ликёра «Амер Пикон». Он был изобретён в середине 19 века колониальной армией в Алжире, не располагавшей ничем, кроме спиртяги, хины и дрянных апельсиновых корок. Проклятое пойло, вроде бы спасавшее французских колонистов от малярии, к концу 19 века вошло в моду. В декадентских кабаках Парижа этот бурдяк глушили наряду со знаменитым абсентом. Амер Пикон бухал за границей и русский писатель Куприн, впоследствии описавший свои ощущения.
Редкая для России бутылка, никак её подогнал мотавшийся за границу «меценат» для местной художественной богемы, шайки небритых каких-нибудь кубо-футуристых символистов, допоздна галдевших в мансарде старого дома…

клады

Этот подземный ужас — чернильница в виде головы Великана из Руслана и Людмилы, а сам бронзовый Руслан служил держалкой для пера, которое надо было макать тудой через дыру в черепе… Такой вот, мама родная, письменный прибор трэшовый был в начале 20 века…

клады

Битые. Их тоже следует брать – сколы не всегда вредят старинным вещам, в ином случае они, напротив, подчёркивают умозрительную ценность артефакта, делают звучание слов, сохранившихся на стекле, ещё пронзительнее
(Из примечаний Ильи: Пишут «Келлер и Кениг» — это производители минералки. https://ru.wikipedia.org/wiki/Кёлер,_Роман_Романович Роман Келлер — наш известный фапмацевт и пищевик , а Кениг… пёс его знает кто…)

клады

Так шо хаваем даже битыши — второго завоза в наш пластмассовый рай не предвидится!

клады

Цветное стекло. Оно подчас таких глухих и насыщенных красок, что никак не сфотографируешь на просвет, только в смешанных лучах сквозного и отражённого света. Но какие-то фотоны всё же проникают через самую непроглядную толщу, тогда на столе и стенах различимы призрачные цветные тени

клады

Натурально, парфюмчик Брокара и Ко! Причём ранний, не орластый. Отлитый на Релинском стеклозаводе ещё до того, как знаменитый парфюмер получил звание Поставщика двора и брокаровские фуфыри украсились шикарным двуглавым «петухом».

клады

Вглядимся в мерцание фуфыриной вселенной

клады

В них хорошо всё – от чётких деталей до неясных очертаний

клады

Чистые, сухие, выставленные на просвет, они напоминают или какие-то миражи в пустыне…

Или ночные виды на города греха, сверкающие огнями Монте-Карло копательской удачи.

клады

Не гасните, огни Фуфыриного Монте-Карло!

(Примечание Ильи: Самые частые — Лидии Сковиковой, такие стилизованные бочонки, они многообразны. Глич ещё и плохо сохраняется, как всё большое и прямоугольное)

клады

Масло для швейных машин поближе. Стекольный рельеф чистоты арктического льда

Редкий флакон А.Остроумова.

Вышедший из простых аптечных провизоров, этот усач добился невероятных успехов, это был первый русский, чей парфюм пошёл на европейский рынок и успешно бил раскрученные марки. Патриотически настроенные балерины Большого театра и актрисы Художественного пахли только Остроумовым. Удостоенный высоких наград и гильдийных званий, он до конца дней скромно и гордо именовал себя исключительно «провизором».
Флакон – маленький шедевр технологии, скульптурной пластики, шрифтового дизайна.

клады

Фуфыри фуфырями, но ведь при них вековали и большие бутылки. Они по преимуществу лысые, но – моем осторожно! – на некоторых остатки полиграфии. «Казённое вино», медали, акцизы..

клады

Ну, а в плохую погоду можно прогуляться по смеркающейся Москве с фуфырём в кармане и сфоткать его на фоне сохранившегося здания, возможно, покинутого этим флаконом век назад.
…знаменитая Никольская аптека Феррейна…

клады

…Новая Полянская аптека (на Серпуховской площади на стрелке между Большой Полянкой и Большой Ордынкой)…
Она в этом здании бессменно последние 200 лет, жаль, фото уже 20-х годов, древнее не удалось найти.

клады

А от каких-то аптек не осталось не то что дома – даже трассировка включавшей его улицы изменилась вконец.
…Кудринская аптека. На этом фото слева видно то здание, где она просуществовала до сноса в 50-х годах.

клады

А потом, гуляя «в цивиле» мимо бывшего раскопа, мародёр обнаружит, что и дом, в ночи овеянный призраками истории, днём превратился в банальный лужковский новодел.
И траншея давно забетонирована, и двор этот уже не узнать.
Ничего не осталось, кроме горстки Орластых Фуфырей, каким-то чудом в последний момент избегших пяты забвения и вот смиренно лежащих себе в коробочке.
Так что, сколь бы ни ничтожны и смехотворны они казались большой государственной науке, для скромного беспородного энтузиаста они… правильно подсказывает Фуфырь: ЛУЧШЕЕ!

клады

Источник

Картина дня

наверх